Справка:

Крупнейшие известные в мире запасы природного газа залегают в середине самой широкой части Персидского залива в территориальных водах Катара и частично – Ирана. Иранская часть называется «Северный Парс». В 2006 году государственная китайская компания CNOOC подписала с Ираном соглашение о разработке Северного Парса и строительстве инфраструктуры по сжижению газа для его доставки в Китай.

Катарская часть Персидского залива, именуемая месторождение «Северное», содержит третьи по объёму в мире после России и Ирана известные запасы природного газа. 

В июле 2011 года правительства Сирии, Ирана и Ирака подписали историческое энергетическое соглашение по газопроводам, которое в разгар войны НАТО, саудитов и Катара с целью свержения Асада осталось большей частью незамеченным. Трубопровод с предполагаемой стоимостью 10 миллиардов долларов и трёхлетним сроком строительства должен был пройти от иранского порта Ассалуйе в районе газового месторождения Южный Парс в Персидском заливе до Дамаска в Сирии через территорию Ирака. Это геополитически значимое стратегическое пространство впервые открывается в географическом отношении, простираясь от Ирана до Ирака, Сирии и Ливана. Как выразился корреспондент Asia Times Пепе Эскобар, «газопровод Иран-Ирак-Сирия (если он будет когда-нибудь построен) скрепит преимущественно шиитскую ось экономической, стальной пуповиной».

Фактически идет жесткая конкуренция за выбор маршрута транспортировки газа из одного и того же месторождения, часть которого контролирует Катар, а часть – Иран. Расклад такой: если Асад устоит, то катарский газ в Европу вообще не попадет. При этом из персидской части месторождения газ пойдет не только в Сирию, но и в Китай.

Понятно, что в Китай из Ирана газ пойдет при любых вариантах решения конфликта в Сирии. Но Китаю невыгоден газовый маршрут Катар-суннитская Сирия-Европа, который подрывает конкурентоспособность маршрута Иран-алавитская Сирия-Европа. 

России оба маршрута не выгодны, но с Ираном можно будет договариваться о взаимовыгодных условиях. А с Катаром – никогда (это, если не учитывать фактор ИГИЛ).

Возвращаясь к статье майора Тейлора, заметим, что ее смысл и мессидж вовсе не в беглой популяризации геоэкономических знаний среди курсантов военного колледжа. Ключевой посыл публикации – в напоминании всем участникам сирийского конфликта о реальных возможностях США создать проблемы России в кавказском регионе, чтобы заставить ее участвовать в событиях в Сирии в том формате, который приемлем США.

Роб Тейлор сравнивает сирийский конфликт с ситуацией на Кавказе, в регионе ГААТ (Грузия, Армения, Азербайджан и Турция), где идет такая же ожесточенная конкуренция из-за выбора маршрутов конкурирующих трубопроводов.
И далее:

«The potential for conflict in the Caucasus is so great that the U.S. Army uses it as the setting for capstone exercises at several of its service schools. Conducting several iterations each year at various locations, officers from all branches of the U.S. military, interagency community, and several international partners study coalition warfare using the Caucasus and its pipeline as a theater of operations. These field-grade officers study the general regional strategic implications of the pipeline’s development, including the controversy involved in its formation».

В кратком переводе: Конфликтный потенциал на Кавказе столь велик, что ситуация в этом регионе применяется армией США для моделирования в штабных играх стратегии использования вооруженных сил на территориях, через которые проходят стратегические трубопроводы.

Кстати, в сентябре 2014 года в учебном центре Крцаниси близ Тбилиси проходили компьютерные командно-штабные учения с участием военных Турции, Грузии и Азербайджана (под общим руководством американских военных), цель которых - формирование штаба многонациональной бригады для стратегического взаимодействия по охране трубопроводов, и, в первую очередь, охрану трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан.

Изучение специфики использования вооруженных сил в таких конфликтах способствовало выработке современной американской доктрины «стратегического блендинга» (The Strategic Blending»), основные положения который изложил не так давно в том же журнале AFJ пентагоновский стратегист Джин Томас. «Стратегическое смешивание» - это когда наравне с конвенциональными методами ведения войны используют тактику иррегулярных войн, то есть партизанские и криминальные методы (иными словами – теракты).

Статья майора Тейлора, на мой взгляд, - не очень тонкий намек российским партерам по антиИГИЛовской коалиции на то, какие аргументы может пустить в ход Америка, если Россия будет отстаивать свои интересы на Ближнем Востоке слишком упорно.

Несмотря на то, что редакция AFJ уведомляет читателя о том, что статья выражает только личную позицию автора, и «не отражают официальную политику или позицию департамента армии, министерства обороны или американского правительства», представляется, что этот мессидж будет адекватно воспринят и грамотно интерпретирован руководством российских вооруженных сил.